Как обуздать в себе дерзость?
Без болезни сердечной, без трезвения, плача и молитв за нас святых, которых мы должны просить, чтобы помогли они нам своим ходатайством пред Богом, — не можем избавиться от этой злейшей страсти. Окончательно она побеждается смирением, которое спасающийся приобретает трудом. Рассуждение и страх Божий помогут ему и научат, как поступить в каждом отдельном случае. Таковы советы относительно усмирения в себе дерзости, в свое время данные св. Иоанном Пророком преп. авве Дорофею, когда тот был еще у него молодым послушником.
Несколько примеров из жизни святых научат разумных осторожности в обращении с людьми и покажут, как святые до самой смерти боялись давать себе поблажку даже в малейшем и как высок, почти невероятен для сознания нынешних христиан был их подвиг, подъятый против дерзости, особенно в молодые годы.
Так, авва Агафон, один из великих египетских отцов, отличавшийся и даром рассуждения, и даром божественной любви к людям — чудные доказательства ее читатель пусть сам прочтет в его житии, — говорил: «Если бы я сильно любил кого и узнал бы, что он вводит меня в грех, то отверг бы его от себя». Вот истинный делатель и исполнитель заповеди Спасителя (Мф. 18, 7-9)!
Он же сказал: «Знаю одного брата, который, прожив долгое время в келье, где у него была постель, говорил: "Я оставил бы свою келью, не зная постели сей, если бы другой не сказал мне о ней". Такой человек — истинный делатель и воин Христов!»
Действительно, прожить долгое время в келье, которую тебе отвели, и не рассмотреть, что в ней находится в двух шагах от тебя, — величайший подвиг! Настолько святые были самособранны, так хранили свои глаза, не позволяя им развлекаться и глядя всегда долу. Ходили, занимаясь внутренней молитвою, как во сне, ничего не видя вокруг и не слыша. (Авва Агафон, очевидно, и не прикасался никогда к постели, но засыпал, побежденный усталостью, на молитве, тут же посреди кельи.)
Таково же было делание и у Пимена Великого.
Однажды у него сидел авва Исаак. В это время запел петух.
— Авва, здесь есть петухи? — спросил он великого.
— Исаак! Зачем ты принуждаешь меня говорить об этом? — отвечал тот. — Ты и подобные тебе слышат петухов, а тому, кто трезвится, нет дела до них.